Я взялся руками за веревку и, раскачавшись, маятником подлетел к левой стене. Зацепился за маленький выступ, огляделся.

О, смотри-ка, полочка! То-то, я ее раньше не видел! Она же под водой. На глубине сантиметров двадцать. Она довольно широка, по крайней мере нога не соскользнет.

Я встал на полочку, вода почти закрыла голенища сапог, но внутрь еще не заливалась. Перебросил веревку Илюхину и медленно пошел вдоль стены. Полочка уходила все глубже, и через несколько шагов вода залилась в сапоги. По всей вероятности ноги уже привыкли к холоду и сырости, так что кроме тяжести никаких неприятных ощущений от этого не прибавилось.

За поворотом озеро кончилось, и я прыгнул на пологий галечный берег.

- Точка. Расстояние... Азимут... Угол... Володя, иди ко мне!

По стенам забегали блики света. Я оглянулся. Снизу, из глубины хода, ко мне приближалась штурмовая группа.

- Привет, мужики! Конец пещеры?

      - А, Борька, - Ковалев подошел ко мне. - Держи топосъемку от дна сюда. Мы вели съемку навстречу вам.

Илюхин достал из кармана свечи и разжег их, расставив на выступах стен. В пещере стало светлее, и мы увидели, как устала штурмовая группа. Лица друзей вытянулись, обросли щетиной, глаза запали.

Все! Пещера пройдена до дна, до самой последней точки. Энтузиазм, который вел парней вниз, иссяк! Сейчас начинается самое трудное, самое тяжелое: подъем наверх к солнцу, свету через все эти бесчисленные отвесы, калибровки, сифон, озера, “шкуродер”.

Наша группа топосъемки выглядела ничуть не лучше. Все медленно жевали колбасу с хлебов, запивая ее холодной водой, которую зачерпывали из озера прямо у ног.

- Володя, примерная глубина пещеры? - попросил Ковалев.

- Я на скорую руку прикинул, перепад высот метров пятьсот, ну, плюс-минус двадцать. Горизонтальная протяженность - четыре с половиной километра.

- Выходит, рекорд? Рекорд СССР?!

- Да.

Ни криков ура, ни радости, восторга, ничего - лишь безмерная усталость, желание завалиться тут же и спать, спать, спать.