По ноге побежали “мурашки”. Он слегка пошевелился, изменяя положение и сразу всем телом почувствовал озноб. Сырая рубашка под комбинезоном неприятно липла к телу, наполняя его холодом.

Что-то не так. Что-то изменилось. Что? Метроном сломался! Нарушился ритм падающих капель. То он замедлялся, почти замирая, то убыстрялся, сливаясь в звонкий ручеек. Мужики подходят к отвесу. Хорошо!

Через несколько минут темнота сменилась каким-то светло – серым светом и стала различима стена напротив. Он посмотрел вверх. Высоко, под самым потолком, до которого было метров 50-60, засверкали сполохи, перемещаясь по стенам вверх – вниз. Стали слышны неразборчивые голоса ребят. Задергалась веревка, висящая вдоль стены. Кто-то уже спускается.

“Четко идет. Со страховкой, словно на тренировке... Наверное, Илюхин”,- подумал он.

Человек на веревке спустился почти донизу. Приостановился. Видно было, как он высвечивает дно, огладывая место приземления. Оттолкнулся ногой от стены, развернулся и твердо встал на обе ноги в полуметре от неглубокого озера под отвесом.

- Молодец, Илюхин. Красиво спускаешься.

Владимир не ответил. Отстегнул страховочную веревку, вытащил из воды конец основной, по которой спускался, отошел пару шагов в сторону и только тогда крикнул наверх:

- Веревка свободна! Следующий! Что там дальше? Какой ход? - обратился к сидящему спелеологу.

- Не знаю. Не ходил.

Опять задергалась веревка, и стал слышен шипяще – свистящий звук. Кто-то быстро, очень быстро, почти не затормаживая, спускался вниз.

- Кто это? – спросил Илюхин.

- Наверное, Киряков. Пижонит.