К вечеру посланцы принесли продукты, кучу веревок, лестницы. Однако, лестниц всего тридцать метров. Но у отделения столько энтузиазма, жажды первооткрывателя, что такой пустяк, как нехватка лестниц почти не тревожит.

Утро. Солнце уже раскалило склон.

Киряков напялил на себя черный залатанный комбинезон. Комбинезон приятно пахнет высохшей глиной, пещерой, чем-то неуловимым, заманчивым: подземной глубиной, неизвестностью, загадочностью, таинственностью. При похлопывании, высохшая глина легким светло-коричневым облачком отскакивает в стороны. Хочется чихнуть, сухая глина свербит в носу, но еще больше хочется поскорее во мрак пещеры. Туда в глубину. Даешь рекорд!

И то сказать, сложное это ощущение - страшновато и приятно. Новая пещера! Первопроходец! Никто. Никогда. Никогда не ступала нога человека. Ни-ког-да! Колумб. Магеллан. Гумбольдт. Кастере.

Босые ноги отдыхают на камне, который еще хранит ночную прохладу. Легкий ветерок остужает голову.

Ну все, пора. Генрихову бездну штурмуют четверо: Александр Зябкин, Борис Мартюшев, Петр Киряков, Юрий Ковалев. Остальные - наверху. Спасотряд. Страховой полис, на случай если... не дай бог! Киряков накрутил портянки, натянул резиновые сапоги. Ногам сразу стало душно. Сапоги раскалились на солнце, обжигают даже сквозь толстую портянку.

Каску на голову. Проверить фонарь. Ще... черт побери, опять тумблер заело. Грязь насохла. Откуда на каске грязь берется? Что, я в пещерах на голове хожу? Отковырять, прочистить. Щелк! Нормально, есть свет. Выключить пока, батарейки надо экономить.

- Ну, пока, мужики, - спокойно. Пошел и все. Будто каждый день встречается отвес сто метров.