“Влип, сука! Ну и хорошо, ну и пусть. Раз и все! Лучше уж так. Один конец!”, освещенный фонарем, как в замедленной киносъемке, медленно вращаясь, постукивая о стены, падает камень. Вот повернулся острый как нож край с неприятной рваной зазубриной, серовато-светлый скол и даже прилипившийся на нем миниатюрный сталактитик.

Камень все ближе, вот он уже совсем рядом, маленький сталактитик на остром конце увеличился до невероятных размеров и расплывается, теряет ясные очертания.

В последний момент Владимир зажмурился и, насколько возможно, повернул голову влево, скребанув носом о потолок. Это и спасло его.

Камень со скользом ударил в правую щеку и. Успокоенный, удобно пристроился между плечом и каской на голове Владимира.

“Повезло? Неужели пронесло? Челюсть-то хоть цела?”, - Владимир пошевелил подбородком – боли почти не ощущалась: либо еще не прошел шок. Либо рана была действительно небольшой.

“Цела, наверное. Цела челюсть! Слава богу, хоть так отделался. Посмотреть бы в зеркальце, что на щеке”.

Зеркала у Владимира, конечно же, не было. Да если бы он и захватил его под землю, чего, практически, и случиться вовсе не могло, сейчас в положении “лежа на спине” с руками вытянутыми по швам, воспользоваться им он был просто не в состоянии.

Ему нестерпимо захотелось стереть кровь, которая тихо – тихо щекотала щеку, разгладить пальцами больное место, зажать рану. Но, вытянутые вдоль тела, руки не поднять к лицу. И эта невозможность выполнить такую простую и привычную операцию больше всего бесила и обескураживала Владимира. Он вроде даже подзабыл о том, что намертво заклинен в узком аппендиксе новой пещере, но эта мелочь придавала дополнительную остроту его незавидному положению.

“Падлюга! Какой булыган! Чуть рожу не разворотил. Лежит, гад, в ухо давит”. – Владимир пошевелил головой, отодвигая камень в свободное пространство немного выше плеча.

“Полежу, отдохну. Ребята найдут – вытащат!”